19 января 2024 года Дюжаков Александр Михайлович, официальный представитель Международного Демидовского фонда в Нижегородской области, историк-краевед, заслуженный учитель РФ в рамках лекционной программы «Земли вокруг Нижнего Новгорода. История и современность» прочитал лекцию “Род Демидовых в истории Нижегородского края”.

* * *

Среди выдающихся русских дворянских семейств Демидовым принадлежит особая роль. Их вклад в материальное и культурное развитие страны поистине огромен. Документы, хранящиеся в архивах и музеях, свидетельствуют не просто об активной жизненной позиции, но и о самоотверженном патриотизме и преданности Родине, об отстаивании традиционных ценностей.

Тульские мастеровые в первой половине XVIII века становятся крупнейшими российскими предпринимателями, основателями отечественной металлургии, государственными и общественными деятелями, офицерами армии и флота, храмоздателями, благотворителями.

Традиционно возникает некоторое недоумение, когда звучит словосочетание «нижегородские Демидовы». Ведь традиционно этот род связывают с Тулой, Уралом, Алтаем. Причем здесь вообще Нижний Новгород? И тем не менее связь нашего края с Демидовыми самая, что ни на есть близкая.

Обратимся к документам. А они свидетельствуют, что 30 июля 1720 года граф Николай Федорович Головин – владелец вотчины в Барминской волости Нижегородского уезда продал за тридцать тысяч рублей села Фокино, Быковку, Асташиху и деревню Отары со всеми угодьями и крестьянами «сибирских железных заводов комиссару Никите Демидову сыну Демидову».

В связи с этой сделкой возникает вопрос: для чего владельцу металлургических заводов на Урале понадобились земли в Поволжье? Планировал заняться сельским хозяйством? Сомнительно, земли здесь были мало плодородны и размеры оброка были не велики. Рассчитывал на разработку залежей болотной руды? Вряд ли, поскольку ее запасы в данной местности мизерны.

И тем не менее, новые вотчинные владения Демидовых находились в самой тесной связи с уральскими заводами. Это явно проявлялось даже в том факте, что уже при их покуп­ке Никита Демидов вывел на Урал 300 семейств, кроме того, каждый год отсюда брали на работу в сибирские заводы по 125 человек.

Существует также точка зрения, что Никита Демидович предпо­лагал превратить уральские заводы в исключительно чугунолитейные – в металлургическую базу, а старые и вновь основанные заво­ды в центре России использовать для переработки уральского чугуна. Кроме того, зависимость работы заводов от речек заставляла дробить производство: несколько крупных доменных заводов должны были снабжать чугуном передельные железные заводы, нередко отстоявшие от домен на огромное расстояние. Такая производственная структура в известной мере страховала от крупных потерь, и остановку того или иного завода могла возместить работа остальных.

При этом надо отметить, что Фокино в первой половине XVIII века фактически было последним русским селом на берегах Волги, по которой шел кратчайший путь на Урал. Не будем забывать, что в этом приволжском селе можно было хранить продукцию уральских заводов, предназначенную для продажи на расположенной рядом Макарьевской ярмарке.

Не стоит, видимо, сбрасывать со счетов и желание Никиты стать дворянином. Ведь всего через два месяца после покупки имения в Поволжье, то есть соблюдения формальных требований, 21 сентября 1720 года Петр I подписал указ, по которому Никита Демидов был «возведен и пожалован в благородное дворянское достоинство».

24 марта 1726 года в подтверждение этого указа сыновьям Никиты, умершего 17 ноября 1725 года, Акинфию, Григорию и Никите Екатерина I выдала диплом, в котором они назывались дворянами «по Нижнему Нову городу», то есть по имению, купленному их отцом в Нижегородском уезде.

В 1729 году это имение наследует Акинфий Никитич, ставший одним из наиболее крупных предпринимателей послепетровского времени и, безусловно, самым крупным среди тех, кто занимался металлургией. Он основал около 20 новых заводов, имел свыше 30 000 душ крепостных, его «железная империя» включала вотчины в Европейской части Росси, на Урале, Алтае, Сибири.

В Нижегородском Поволжье у него было самое крупное земельное владение: Фокинская, Варганская, Юркинская вотчины. Арзамасская вотчина объединяла ряд сел на юго-западе современной Нижегородской области. А часть сел и деревень современных Варнавинского и Ковернинского округов входили в состав Галичской вотчины.

Фокино довольно часто упоминается в документах и как поселение, занимавшее центральное место в системе вотчинного управления, так и как центр подготовки мастеров в работавшей здесь достаточно долго школе, откуда специалисты творческих профессий переводились в Тагил.

Акинфий Никитич в соответствии с указом Берг-коллегии 1728 года на землях Фокинской вотчины основал три завода: Верхнечугунский, Нижнечугунский и Корельский. В прошлом, 2023 году эксперты Международного Демидовского Фонда в ходе полевых изысканий и анализа описей 1746 года, обнаруженных в Российском Государственном архиве древних актов, определили место расположения первых в нашем крае крупных металлургических предприятий. Об этом свидетельствовала и найденная крица из горна завода весом около 110 килограмм. Сейчас она находится в Быковском краеведческом музее.

Верхнечугунский и Нижнечугунский заводы стояли на расстоянии одного километра друг от друга в нижнем течении р. Чугунка, а Корельский – на р. Корелке. Предприятия были передельными, литейное производство здесь отсутствовало. Чугун поступал от уральских доменных заводов.

В 1740-х годах здесь вручную изготавливались якоря разных видов по заказу Адмиралтейства, а также пушки и производилось лужение железа.

При заводе за счет средств владельца была создана первая в нашем крае частная общеобразовательная школа, в которой обучалось 63 мальчика от 7 до 16 лет. А еще Демидов заложил основы садоводства в приволжских селах: при нем были разбиты яблоневые сады на территории Верхнечугунского завода и в селе Фокино.

А буквально две недели назад был найден артефакт с именем дворянина Акинфия Демидова. После внимательного осмотра церковного колокола была прочитана надпись на нем: «Сей колокол лит на невьянских заводех дворянина Акинфея Демидова. Весу 15 пу 11 фу. 1740». Голос Демидовых звучит в селе до сих пор.

После смерти Акинфия Никитича его вотчины и заводы наследуют сыновья Прокофий, Григорий и Никита. Три железоделательных завода отошли Прокофию Акинфиевичу, однако он прекращает на них производственную деятельность после того, как в Поволжье прекратилась поставки чугуна с уральских заводов, проданных в 1768 года Савве Яковлеву. В 1772 году Чугунские и Корельский заводы были проданы промышленнику Лугинину. Последний, судя по всему, так и не запустил их вновь и, получив разрешение, перевел предприятия вместе с оборудованием и работными людьми на Урал, а вскоре продал землю под ними графу Головину и владельцу села Фокино Никите Акинфиевичу Демидову.

В конце XVIII – начале XIX веков Никита и Григорий Акинфиевичи и их наследники постепенно продают свои владения другим землевладельцам: Жеребцовым, Зыбиным, Жадовским…

После раздела 5 мая 1769 года по­лученного от Прокофия Акинфиевича име­ния в крае прочно обосновались его сыновья – Акакий, Лев и Аммос, а затем их потомки. Все они не имели никакого отношения к горнозаводскому делу, были людьми среднего достатка.

По географическому положению имений ветвь потомков Прокофия (старшая в родословном древе Демидовых) принято называть нижегородской ветвью. В этой ветви нам известно 43 потомка по мужской линии от Льва Демидова: 6 – его сыновья и 37 – потомки только одного из сыновей – Василия Львовича (братья его не имели сыновей).

Лев и Аммос Прокофьевичи, если и бывали в своих имениях, то весьма редко. А вот Акакий, выйдя в отставку, обосновался в сельце Елвашка и после смерти в 1811 году был похоронен на территории храма в с. Воротынец. Его могила не сохранилась.

Из 7 потомков мужского пола назову его внуков: горбатовского судью Дмитрия Александровича и поэта-гусара Михаила Александровича, опубликовавшего 8 сборников стихов.

Село Осинки является самым «дворянским», если учесть, что улицы Петровская, Мещерская, Киреевская носят имена и фамилии потомков Аммоса Демидова. Однако и эта линия рода по мужской линии угасла к концу XIX века.

Основным родовым гнездом нижегородских Демидовых стало полученное Львом Прокофьевичем село Быковка, поэтому проследим историю и жизнь его «птенцов», используя дошедшие до нас документы, воспоминания Николая Александровича, Ольги Платоновны и Александры Валерьевны Демидовых

Первым поселившемся здесь на постоянной основе помещиком стал Василий Львович Демидов. Он родился в 1771 году, окончил Морской Шляхетной кадетской корпус, в 1791 году был произведен в лейтенанты. Участвовал в морских сражениях на Балтийском море со шведами, а затем на Черном море против турок под командованием контр-адмирала Ф.Ф. Ушакова.

В одной из морских баталий Василий Львович был ранен, к тому же заболел чахоткой. В 1797 году он подал прошение об отставке, а после консилиума врачей по настоянию отца переехал в Быковку, где прожил практически безвыездно до своей смерти, последовавшей 13 августа 1861 года.

За все 63 года его сельского житья он ни разу не нарушил порядок дня: подъем – в 6 часов, на завтрак – чашка шоколада «санте», т.е. без ванили, обед – в 12, ложился спать в 22 и никогда не ужинал.

Женился он на своей же крепостной девушке, крестьянке из деревни Валиха Неониле Ивановне, жил с ней душа в душу и был примерным мужем. Очевидно, что Василий Львович сначала дал Неониле вольную и купил ей дом в Москве. В 1811 году супруги венчались, а Высочайшим указом 1816 года детям Александру, Екатерине, Прасковье и Марии, рожденным до венчания, дозволено было принять фамилию отца и вступить во все наследственные права.

После женитьбы родились еще семь детей, итого одиннадцать, четверо из них умерли в раннем детстве.

Казалось бы, что может быть замечательного в сельском помещике, жившем в глубокой провинции? А между тем его личность в памяти последующих поколений выросла в какую-то легендарную фигуру, возбуждающую до сих пор удивление и уважение. И это не случайно!

Будучи неутомимым в делах, Василий Львович превратил захолустное полуразваленное имение в высокодоходное хозяйство: были восстановлены заброшенные и расчищены новые пашни и луга, разбиты сады и огороды, введены посевы кормовых культур. Хозяйство стало многоотраслевым: земледелие и племенное скотоводство дополнялось пчеловодством, рыбоводством, производством кирпича.

225 лет назад, в мае 1799 года, как следует из писем Льва Прокофьевича, в Быковке был посажен картофель. Это был первый опыт разведения этой важнейшей культуры в нашем крае.

Особого внимания заслуживают приказы Василия Львовича, которыми он, по сути, создал алгоритм действий жителей в случае угрозы возникновения пожаров, эпидемий. И как следствие, во владениях Василия Львовича в XIX веке не было ни одного пожара.

Еще один внук быковского помещика, Владимир Павлович Веселовский в своей поэме «Дедушка» пишет, что пожарная безопасность обеспечивалась повсеместными посадками деревьев и кустарников, плодовых садов: между изб в селе, по задам улиц, в переулках, по буграм и неудобицам.

Особенно ценилась в этом плане сирень, плотная листва которой препятствовала распространению огня. Этот красиво цветущий весной кустарник настолько распространен в селе, что по сути является его символом и дал названия мемориальному фестивалю «Демидовская сирень», который проводится в Быковке с 2007 года и обрел статус международного.

В целях борьбы с оспой Василий Львович «выучился делать прививки, и с тех пор ввел обязательное оспопрививание по всем своим селам».

В документах мы не находим упоминаний о политических взглядах помещика. Однако есть косвенные сведения о них, которые вполне соответствуют принципам его деятельности. В его кабинете висел портрет адмирала Николая Семеновича Мордвинова, известного англомана, сторонника конституционной монархии, свободы экономической деятельности и неприкосновенности частной собственности.

Пример «англоманства» из семейного быта Демидовых приводит в своих воспоминаниях Ольга Платоновна Демидова:

«После обеда все благодарили дединьку.

– Поди, батюшка, потенькай дединьке, поцелуй у него ручку! – говорила нянька моему отцу. Словом «тенькать» она передавала английское thank you».

Василий Львович ненавидел праздность и пьянство, считал их корнями всех зол. По этой причине и из-за личного отвращения к алкоголю он закрыл винокуренный завод в Быковке.

В вотчине была установлена барщина, но некоторые богатые крестьяне, зарабатывавшие торговлей или промыслами, нанимали вместо себя работников. Добросовестных крестьян помещик поощрял, но даже в праздник давал не водку, а по два фунта мяса. Нерадивых и пьющих отдавал под надзор выборного старосты. А «кто из отданных надзирателю под присмотр, раскаявшись в развратном поведении своем, придет в разум и в благочестивом житии пробудет три года безукоризненно такового всегда похваля, обласкать и из-под присмотра освободить».

В возрасте 80-ти лет Василий Львович отошел от дел, разделив имение между сыновьями. Однако нити правления по-прежнему сходились в его кабинете, где он давал распоряжения, советовал, побранивал и урезонивал неразумных.

В пище Василий Львович был крайне умерен, любил самые простые блюда, например, пшенную кашу с луком на воде. Он очень не любил прозрачные супы. Заглянув в миску, он разводил руками и говорил: «Ничего в волнах не видно». А иногда шутливо напевал: «Жижа моя, жижа! Ничего не вижу! Вижу одну жижу и ту ненавижу».

Кончина Василия Львовича была необыкновенна. Несмотря на свои 90 лет, он никогда не прихварывал. 13 августа 1861 года Василий Львович проснулся как всегда в 6 часов утра, однако от обычной чашки шоколада отказался.

Далее процитирую воспоминания О.П. Демидовой:

«Встревоженная таким событием невестка вошла в комнату свекра.

– Вот что, Настенька, – сказал он ей, – я сегодня шоколад пить не буду, а пошли ты сказать батюшке, чтобы он, как кончит обедню, причастил меня обеденными дарами.

– Что с Вами, папенька, Вы больны? – спросила Анастасия Николаевна.

– Нет, душенька, не болен, а священника все-таки позови.

Пришел батюшка, исповедовал и приобщил Василия Львовича. Он был светел и радостен, принял поздравления всей семьи и сказал:

– А теперь я отдохну.

С этими словами он лег на свой любимый диванчик лицом к стене, положил руку под щеку и заснул; а когда через несколько времени к нему пришли, он уже не дышал.

С ним сошла в могилу большая нравственная сила, связывавшая и направлявшая всех. После него семья распалась; разнородные члены ее пошли каждый своей дорогой и стали вить собственные гнезда.

Но общие родовые черты характера остались у всех, и проследить их можно на потомках прадеда до сих пор. Все Демидовы – честные люди нравственной жизни и глубоко-религиозной настроенности, с сильно развитым чувством долга и в то же время с мягким нежным сердцем. Все они примерные мужья и жены, заботливые отцы и матери. Честолюбие было им всегда чуждо и за карьерой они не гнались; напротив, их всех тянуло к земле. Музыкальность и вообще художественная жилка присущи многим из них».

Василий Львович был похоронен за алтарем храма в честь Рождества Христова, рядом со своей любезной Неонилой, умершей в мае 1832 года. Сегодня быковское фамильное кладбище Демидовых является самым крупным в России.

Известны имена 30 представителей пяти поколений нижегородской ветви рода: дети, внуки, правнуки и даже праправнук. Последнее захоронение было совершено в конце июля 1918 года.

Сегодня территория некрополя нуждается в восстановлении и благоустройстве. Это является одной из главных задач Международного Демидовского Фонда.

Василий Львович скончался на переломе времен: отменено крепостное право, через два года демидовские крестьяне с помощью общественного капитала, созданного по инициативе покойного помещика стали собственниками земли.

У Василия Львовича было пять сыновей, но к моменту его смерти были живы только двое – первый и третий.

Старший из них, Александр Васильевич получил образование в Петербургском институте корпуса инженеров путей сообщения, но воля отца и собственное тяготение к земле привели этого, по словам Ольги Платоновны, рыцарски вежливого человека в Быковку. Он был правой рукой отца. Его самостоятельное хозяйствование пришлось на трудную эпоху, когда в помещичьем быте произошел крутой перелом. Многие семьи и хозяйства вовсе не вынесли этого испытания. Демидовы с честью вышли из него. 50-летний Александр Васильевич был в числе мировых посредников и работал на этом поприще не за страх, а за совесть. Раздав землю крестьянам близ села, Демидов тем самым сохранил с ними нормальные отношения. Себе он оставил землю к западу от Быковки и основал усадьбу, получившую название Александровский Гремячий хутор, или просто Гремячий.

Сегодня этот хутор носит название поселок Красная Горка и его развитие часто связывают с именем последних его владельцев – князей Оболенских, при этом забывая, что основу хозяйства заложили Демидовы. Но об этом речь пойдет немного ниже

1 сентября 1865 г. на первом заседании Земского собрания Васильского уезда Александр Васильевич Демидов был избран председателем уездной Земской управы. С этим связан уникальный факт в общественно-политической истории России: центром уезда был Василь, а уездная земская управа находилась в Быковке, за 25 верст от города, где под нее был сдан в аренду усадебный дом Демидовых, построенный Василием Львовичем.

В конце 1860-х годов здоровье Александра Васильевича ухудшилось, развивался рак печени. Он не мог много времени отдавать делам, которые понемногу запутались. Последним событием в его частной жизни стала свадьба дочери Екатерины и земского врача Семена Николаевича Зененко, на другой день после венчания дочери 22 июля 1872 года Александр Васильевич скончался.

Николай Васильевич окончил тот же институт, что и старший брат, служил в Пермском строительном отряде, а выйдя в отставку, обосновался с женой в отведенном ему селе Покровский Майдан. Здесь он умер в 1859 году и был похоронен в церковной ограде.

Аркадий Васильевич, получив такое же образование, что и братья, некоторое время служил в разных округах Путей сообщения. После выхода в отставку майор Аркадий Демидов служил в Нижегородской губернской строительной и дорожной комиссии, а потом зажил помещиком в с. Быковка.

Аркадий Васильевич был членом Нижегородского губернского по крестьянским делам присутствия. Получил награду – серебряную медаль на Александровской ленте за труды по освобождению крестьян. Несколько трехлетий избирался на должность непременного члена Васильского уездного по крестьянским делам присутствия. Практически до самой смерти избирался гласным Земского собрания Васильского уезда.

Надгробие с его могилы было вывезено в 1970-х годах, а в 2010 году часть плиты совершенно случайно была найдена на Бугровском кладбище и возвращена в Быковку.

У Павла Васильевича учеба в институте не задалась, его определили в гусары. Но прожил он недолго, всего 32 года. Умер в 1855 году, похоронен в Быковке.

Пятый сын Платон умер младенцем.

Александр Васильевич – единственный из братьев, чьи потомки по мужской линии живут в наши дни. Старший сын его Платон Александрович родился в Быковке в 1840 году. По окончании Нижегородского дворянского института он поступил в Казанский университет, но через год перевелся в Московский на юридический факультет.

Обладая хорошим музыкальным слухом и голосом, Платон стал посещать занятия хора Русского Музыкального Общества под управлением Николая Григорьевича Рубинштейна. Здесь он познакомился с Ольгой, дочерью Владимира Ивановича Даля, на которой женился в 1864 году.

Юридическая практика, а работал он в уездном Княгинине, в Петербурге, Москве, Ярославле, полностью овладела деятельным и активным Платоном Александровичем. Дочь вспоминала об отце: «Годы были тревожные, дела большие и трудные, и времени на службу уходило много. Ложился он поздно, вставал рано, ел не вовремя и кое как…». Это расшатывало его здоровье.

После смерти матери Платон Александрович принимает решение уйти в отставку, и в 1877 году семья переезжает на Гремячий. Здесь Платон с присущей ему энергией выполнял обязанности участкового мирового судьи Васильского округа, потом почетного мирового судьи и председателя съезда мировых судей. И конечно же он сполна реализовал организаторские способности в деле восстановления и развития хозяйства: к началу 1880-х годов хутор Гремячий принял вид образцового имения.

С раннего утра и до позднего вечера Платон Александрович находился там, где был нужен его хозяйский глаз, а порой и руки. Закупались новые орудия труда: конные плуги, сеялки, жнейки, косилки, грабли. Под горой, у Гремячего ключа была выстроена молочная, где для охлаждения молока, сливок использовали проточную ключевую воду. Готовое сливочное масло закупал московский торговый дом Бландовых, требовательных к качеству товара. В молочном хозяйстве с помощью специально приглашенной молочницы был наведен идеальный порядок.

Там же, на берегу Имзы были разбиты огород и ягодный сад. Платон Александрович развел два яблоневых сада, а особой его гордостью и любимым детищем была пасека.

Липы, растущие повсеместно вокруг хутора, пойменные цветущие луга и посевы гречихи и клевера, специальные грядки в лесу с мелиссой и другими душистыми травами обеспечивали пчел «работой».

Платон первым в уезде перешел от колод к досчатым ульям, завел центрифугу для сдаивания меда. Сохранилась фотография, на которой он запечатлен рядом с ульями, сделанными в виде домиков, храма.

Платон Александрович вел метеорологические наблюдения, делая аккуратные ежедневные записи. Нижегородцы помнят Платона Демидова как основателя общества любителей физики и астрономии.

Очень интересным человеком был его сын Игорь Платонович – крупный общественный деятель и журналист. Родился он на хуторе Гремячем, но жил потом на родине жены в Тамбовской губернии (теперь это Республика Мордовия). Был почётным мировым судьей, предводителем дворянства, председателем Земской управы Темниковского уезда. Входил в состав ЦК кадетской партии, избирался депутатом IV Государственной Думы, активно участвовал в Февральской революции, очень недолго состоял во Временном правительстве. В эмиграции жил в Париже и с 1920-х годов до прихода немцев был помощником редактора, П. Н. Милюкова, в самой популярной эмигрантской газете «Последние новости».

Сейчас во Франции живут три его правнука.

Второй сын Александра Васильевича – Александр Александрович родился в 1842 году. В университет поступить не сумел, после окончания Александровского дворянского института начал службу с должности писца в канцелярии Васильского уездного предводителя дворянства, потом был столоначальником в полицейском управлении, участковым мировым судьей, а с 3 сентября 1875 года по 11 сентября 1911 года находился на посту председателя Васильской уездной земской управы.

Александр Александрович много и серьезно занимался музыкой, переписывался с композиторами Мусоргским и Балакиревым, бывавшим в Быковке, и, конечно, был хорошо знаком с композитором Ляпуновым,  женатым на его племяннице – Евгении Платоновне. Был убит во время крестьянского бунта в Быковке 26 июля 1918 года и был похоронен на родовом кладбище.

Рано скончались сыновья Александра Васильевича и Анастасии Николаевны Михаил (на 22 году жизни) и Николай (на 34-ом). Николай Александрович был членом Нижегородской губернской ученой архивной комиссии и оставил после себя уже упоминавшуюся книгу «Исторический очерк Васильсурского уезда Нижегородской губернии».

Из сыновей Василия Львовича больше всего детей было у Аркадия Васильевича и его жены Елизаветы Федоровны (урожденной фон Кубе), но сыновья Лев, Антон и Василий умерли, не оставив потомства. Дети были только у их братьев Павла и Валерия.

Павел Аркадьевич окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета, вступил на военную службу, но через два года уже был отчислен в запас и избран участковым мировым судьей Нижегородского округа. Затем был назначен земским начальником в Васильском уезде. Был женат на Прасковье Петровне Приклонской. В 1908 году стал членом Нижегородской губернской земской управы, вскоре был избран на должность ее председателя и затем неоднократно переизбирался на очередное трехлетие. Был членом Землеустроительной комиссии и Училищного совета. Он имел много знаков отличия, в том числе ордена Анны 3-й и 2-й степени и Владимира 4-й степени. С революцией закончилась первая часть его карьеры.

В 1917 году он получил телеграмму, подписанную председателем Временного правительства и министром внутренних дел князем Г. Е. Львовым. В ней на Павла Аркадьевича возлагались обязанности губернского комиссара Временного правительства.

Вскоре начался новый виток карьеры Павла Аркадьевича, на этот раз – советского чиновника. В 1918 – 1919 годах он был членом ликвидационной земской комиссии, недолго служил заведующим орготделом кустарного управления при ВСНХ в Москве, затем в Главкустпроме, Наркомпроде, Госстрахе и с 1923 года состоял на службе уже снова в Нижнем Новгороде в Губернской плановой комиссии в должности заведующего секцией местного хозяйства. Ему даже «выделили» вне очереди большую хорошую квартиру. 2 февраля 1927 года на 69-м году жизни Павел Аркадьевич скончался.

Газета «Нижегородская коммуна» поместила извещение и некролог. В нем говорилось, что «в лице умершего Павла Аркадьевича Демидова Губплан потерял прекрасно образованного, крупного и незаменимого работника, с широким кругозором, отлично знающего губернию и ее хозяйство, а сотрудники прекрасного и отзывчивого сотоварища.

До Октябрьской революции в период своей работы на посту Председателя Нижегородской земской управы Павел Аркадьевич немало потрудился над улучшением благоустройства губернии. При нем была значительно увеличена сеть земских школ, народных библиотек… организован земский музей, поставлены мероприятия… по изучению кустарных промыслов и содействию их развитию усовершенствованию…

Последней работой Павла Аркадьевича было составление генерального плана коммунального хозяйства губернии. Эту работу он выполнял, прикованный к постели тяжелой болезнью и до самого конца не переставал проявлять к ней живейший интерес».

По-разному сложилась судьба детей Павла Аркадьевича, шестеро из них умерли в младенческом и юном возрасте.

Долгое время не было сведений о судьбе рожденного в 1892 году Петра Павловича. Однако в прошлом году стало известно, что он в годы Гражданской войны служил в Вооруженных Силах Юга России и эмигрировал на корабле Черноморского флота.

Сын Павел, 1894 года рождения, окончил кадетский корпус в Нижнем Новгороде, затем Николаевское кавалерийское училище. 9 июля 1915 года Павел Павлович погиб в бою. Через неделю тело убитого подпоручика П. П. Демидова денщик привез из Польши в Нижний Новгород. Похоронен офицер на родовом кладбище в Быковке.

Аркадий Павлович, 1902 года рождения, в начале 1920-х годов служил в органах народного образования Нижнего Новгорода, а в 1926-м принял монашеский постриг с именем Руфин. После разгона Благовещенского монастыря стал сельским священником. Первый раз был арестован и осужден в 1932 году.

В 1937 году его обвинили в организации контрреволюционной группы кулаков, в агитации против переписи населения и в противодействии мероприятиям Советской власти. По приговору «тройки УНКВД» иеромонах Руфин был расстрелян 4 ноября 1937 года. В 1989 году был реабилитирован.

Еще один сын Аркадия Васильевича – Валерий Аркадьевич окончил Московский университет, служил в харьковском подразделении МВД. В 1891-м утвержден земским начальником в Васильсурском уезде, исполнял обязанности непременного члена Нижегородского Губернского присутствия. Был женат на Александре Львовне Баллюзек.

30 октября 1917 года Александра Львовна Демидова, жена действительного статского советника Валерия Аркадьевича Демидова по решению Нижегородского Дворянского Депутатского собрания была присоединена в первой части дворянской родословной книги к фамилии господ Демидовых. Она получила свидетельство о дворянстве за № 435.  Судя по всему, это было последний акт возведения в дворянское достоинство в Нижегородской губернии.

Известно, что Валерий Аркадьевич был участником Поместного собора Русской Православной Церкви 1917 – 1918 годов. В начале 1920-х годов был делопроизводителем в советских учреждениях Нижнего Новгорода.

У него было три дочери. Анна Валериевна была сестрой милосердия, жила в Нижнем Новгороде – Горьком. В годы Великой Отечественной войны была санитаркой в железнодорожной больнице.

Александра Валерьевна работала машинисткой в книжном коллекторе, конторе «Заготскот» и других организациях г. Горький. Сохранилась часть рукописного дневника, который она вела летом 1907 года.

Дневник дает возможность представить себе жизнь громадной семьи Демидовых той поры. Похоронена в 1971 году в Марьиной Роще. Мы поддерживаем связь с ее правнуком и праправнучкой.

Третья дочь Валерия Аркадьевича – Мария Валериевна тоже всю жизнь прожила в Горьком. Работала переводчицей на Горьковском автозаводе, была очень уважаемым человеком. В 1990-х годах был создан фильм «Тайны Марии Демидовой». Похоронена в 1983 году также в Марьиной Роще. Она передала в НГИАМЗ коллекцию фотографий и несколько предметов.

Итак, из всех потомков Василия Львовича, да и, по-видимому, Прокофия Акинфиевича, к сожалению, носителями фамилии сейчас остались только Жорж, Игорь и Александр Игоревичи Демидовы, живущие в Париже. По непонятным для нас причинам на связь они не выходят.

Не смотря на все попытки уничтожить материальное наследие Демидовых в Нижегородском крае, до нас дошли памятники той эпохи. Сохранились усадьбы в селах Быковка, Покровский Майдан, поселке Красная Горка.

Одна сохранила свою архитектурно-парковую целостность, от других остались лишь отдельные элементы.

Поскольку нижегородские Демидовы относились к разряду помещиков «средней руки»: они могли себе позволить вести строительство больших деревянных или каменных домов, обустраивать парки, пруды, однако соизмеряли все это со своими финансовыми возможностями. Василий Львович материальной стороне жизни не придавал особого значения, жил попросту, дорогих барских затей не заводил: не было у него ни домашнего театра, ни оркестра, ни охоты. Были, правда, пруды, но не с лебедями, а с ценными породами рыбы.

На заглавном листе приходно-расходной книги, которая хранится в ЦАНО, его рукой написано следующее изречение: «Узы семейств возраждают естественно желание собственности и заставляют уважать ее». А чуть ниже – приписка карандашом: «а не больше». Согласитесь, что эти три слова говорят о многом.

Большинство усадебных комплексов Демидовых относятся к типу «усадьба – домохозяйство». Рядом с домом в Быковке, построенном в 1832 году и сохранившемся до наших дней, стояли два флигеля. Во дворе было несколько тенистых лип (две из них сохранились) и розовых кустов. Далее плотно стояли служебные постройки – кухни, погреба, бани, людские.

Еще дальше был разбит несохранившийся плодовый сад с рядами яблонь, кустов малины, смородины и крыжовника, в грунтовых сараях росли вишни и груши.

В глубине сада располагались оранжереи с абрикосами, персиками, сливами и виноградом. В парниках поспевали дыни и арбузы, а на грядах рдели ягоды клубники.

Большая семья тихо и мирно жила в этой обнесенной белой каменной оградой и поражающей своей теснотой, сжатой со всех сторон усадьбе до конца 1851 г. А затем по решению Василия Львовича сыновья начали строить свои личные усадьбы: Аркадий Васильевич вел строительство в восточной части села, Николай – в соседнем Покровском Майдане, Александр и Павел остались в родительском доме.

Для усадеб выбирались места, откуда открывались красивые пейзажи долины рек Урга и Имза. Усадьба Аркадия Васильевича была расположена в восточной, возвышенной части Быковки и получила название Горы, а семья в отличии от других, стала называться в уездном обиходе «горными» Демидовыми.

Усадьба на хуторе Гремячий расположилась недалеко от места слияния Имзы и Урги на склоне поросшей лесом горы, из которой бил известный в округе Гремячий Ключ.

Также на высоком берегу Урги были расположены усадьба Николая Васильевича Демидова в с. Покровский Майдан и несохранившаяся усадьба Василия Аркадьевича Демидова на хуторе Осёлок.

Говоря о структуре дворянской усадьбы, отметим что лучше всего она сохранилась в с. Покровский Майдан. Центральное место занимает двухэтажный господский дом, неподалеку располагались манеж, каретник, людская, кухня, под которой находится большой подгреб со сводчатыми потолками.

Особое внимание уделялось благоустройству и чистоте сел. В той же Быковке в нескольких местах были оборудованы удобные, с перилами съезды. На родниках были устроены два водопоя в три-четыре колоды, а вокруг них была наслана деревянная мостовая.

Об этом же пишет и Владимир Веселовский в своей поэме «Дедушка», восклицая: «Какой во всем порядок истый!».

Куда ни обернешься тут,

В селе во всем систему видно,

Увидишь здравый смысл и труд:

Постройка всякая солидна,

Неряшества – ни в чем, нигде!».

Сохранившиеся главные усадебные дома не похожи один на другой. В Быковке – это большой, деревянный на высоком полуподвале, развернутый по оси запад-восток дом с полуциркульными слуховыми окнами. В Покров-Майдане в основе архитектуры дома лежит классицистическая симметрия, с ризалитами, которые завершают аттики щипцовой формы с полукруглыми окнами. Дом на хуторе Гремячий строился в духе средневекового готического замка с башнями, открытой верандой.

Архитектурными доминантами сельских усадеб были храмы. В Быковке и Покровском Майдане и сегодня стоят замечательные творения русских зодчих – храмы в честь Рождества Христова, иконы Божией Матери «Знамение» и в честь Покрова Пресвятой Богородицы.

Христорождественский храм, освященный в 1830 году, является воплощением канонов классицизма в архитектуре. Лев Владимирович Даль отмечал строгость выполнения стиля, замечательную точность и прочность постройки.

Покровский храм был возведен в 1864 году в господствующем тогда русско-византийском стиле. Архитектурные детали этого пятиглавого храма относят нас к средневековому русскому зодчеству: мы видим арочные проёмы, перспективные порталы, обрамление окон килевидными арками.

В быковском храме сохранились иконы и росписи, выполненные А.В. Ступиным, о чем свидетельствует запись в дневнике художника. Они ждут своих исследователей и реставраторов.

Для трех сохранившихся усадебных парков характерна ориентация в сторону речной долины, гармоничное сочетание регулярных и ландшафтных форм, стремление к свободному живописному размещению природных доминант, присутствие водных мотивов – прудов, родников и даже фонтана.

В каждом из них среди насаждений присутствуют липы, сосны, ели, дубы, акация, сирень. В двух парках сохранились въездные аллеи (прешпекты).

Под парковой горой в Быковке бьет освященный источник, обладающий исключительными качествами воды: она немного сладковата на вкус, напоминает старинный медовый напиток – сыту. Отсюда, очевидно, и название источника – «Сытный ключ».

Сроки строительства усадебных комплексов зависели от достатка и потребностей помещика. Так в Быковке и Покров-Майдане они были возведены относительно быстро, а вот строительные работы на хуторе Гремячий растянулись на десятилетия и были завершены уже при новых владельцах усадьбы, при князьях Оболенских. Усадьба «горных» Демидовых тоже строилась на протяжении десятилетий. К сожалению, о ней мы можем судить только по фотографиям и отдельным фразам дневника Аси Демидовой.

При строительных работах помещики до 1861 года использовали труд своих крепостных мастеров: плотников и резчиков по дереву, штукатуров и маляров, а после отмены крепостного права нанимали мастеров из числа крестьян соседних с имением сел и деревень или артели крестьян-отходников.

При строительстве усадьбы на Александровском Гремячем хуторе первоначально в лесу расчистили площадь под усадьбу, прорубили просеки и дороги и поставили бревенчатый двухэтажный дом с двухскатной крышей, вышкой и двумя светелками. Вокруг второго этажа бежал балкон, крытый только в средней части, выступавшей над крыльцом. Наверху было восемь комнат для господ, а внизу помещались кухни, людские и кладовые.

Всем строительством руководил сам Александр Васильевич, в котором, как отмечала внучка, «заговорила жилка техника-строителя». Не обращая особого внимания на благоустройство территории, помещик возводил хозяйственные постройки: каменный скотный двор, амбары, молотильный сарай, погреба, подвалы; выравнивались и убивались гумна, рылись канавы, прокладывались дороги, наводились мосты через овраги.

Семья росла, и Александр Васильевич стал готовиться к постройке большого каменного дома. В 1866 году к Демидовым приехал брат снохи, Лев Владимирович Даль, получивший место архитектора в Нижнем Новгороде. Александр Васильевич был рад этому знакомству и стал советоваться с ним о постройке нового дома. Лев отнесся к этим планам с большим интересом, обещал полное содействие и у них закипела работа. Он составлял проекты, чертежи и привозил их на рассмотрение. Вся семья участвовала в их обсуждении, и каждый заказывал себе комнату по вкусу.

Новый дом был вчерне окончен к весне 1871 года, и началась внутренняя его отделка. Но при жизни Александра Васильевича были отделаны, да и то не полностью, кабинет, столовая и комната дочери Евгении. При этом во всем сказывались вкус и влияние Льва Владимировича Даля: везде, включая отделку мебели, сквозило его пристрастие к русскому стилю и резьбе по дереву.

Смерть не позволила Александру Васильевичу Демидову завершить планы по отделке большого дома. Анастасия Николаевна, а после ее смерти 12 ноября 1876 года Платон Александрович больше занимались хозяйственной деятельностью, «все декоративные работы по усадьбе были отложены в долгий ящик, комнаты так и остались с временными полами и дверями, а заготовленные штучные паркеты и резные двери так и продолжали лежать на чердаке».

В воспоминаниях Ольги Платоновны дается очень подробное описание двухэтажного дома и убранства его помещений от верхней башни до подвалов. В башне была просторная, но никогда не занимавшаяся светелка.

Огромная крытая терраса была пристроена с южного фасада. С нее открывался замечательный вид на луга с прихотливо извивающимися Имзой и Ургой, необозримые поля с синеющими кое-где рощами. В подвальном этаже помещалась кухня и множество чуланов, где хранились запасы строительных материалов и инструментов.

Не было в усадьбе ни парка, ни цветника, поскольку хутор находился в лесу. Бывшие просеки становились дорогами. Главную красу леса составляла сосновая роща. И только при Оболенских около дома появился регулярный парк, а демидовские хозяйственный постройки были снесены и убраны подальше от дома.

Младший брат Платона Александровича, Николай мечтал построить вблизи от Гремячего хутора свою усадьбу. Даже была расчищена одна из лесных полян, куда была проложена прямая, как стрела, просека. Николай Александрович назвал ее «аллеей братской любви», и она служила местом семейных прогулок.

На территории «горной» усадьбы в Быковке в начале XX века стояли три дома, принадлежавших братьям Валерию Аркадьевичу, Павлу Аркадьевичу и их матери Елизавете Федоровне. Все жилые дома и хозяйственные постройки были снесены в конце 1920-х годов, от них остались лишь ямы фундаментов.

Наверное, надо несколько слов сказать о традициях русской усадьбы, особо выделив гостеприимство, как ее типичную черту. Летом число обитателей демидовских усадеб увеличивалось иногда до 30 человек: об этом пишут в своих воспоминаниях и Ольга Платоновна и Александра Валерьевна. Приезжали погостить близкие и дальние родственники, друзья семьи, сослуживцы, соседи. Тем более, что в родстве с нижегородскими Демидовыми были представители многих дворянских родов: Веселовские, Поливановы, Сущевы, Ляпуновы, Каргеры, Приклонские, Корвин-Круковские, фон Ленц, Станиславские, Русиновы, Бубновы, Зененко, Жадовские. Бывали в Быковке и на Гремячем дальние родственники из других ветвей рода.

Обитатели усадеб устраивали чаепития, прогулки по округе, посещали сельские храмы и соседний Маровский

Крестовоздвиженский монастырь, варили варенье, устраивали праздники, семейные концерты и любительские спектакли, играли свадьбы, праздновали дни рождения и именины, играли в крокет и бочче, слушали граммофон, читали, занимались рукоделием…

Сегодня можно говорить, что мы утратили особый культурный пласт, в котором отражались все значительные внутриполитические события эпохи, социально-экономические и духовные явления в жизни России. Каждая из усадеб имела свою неповторимую историю, свою жизнь, присущие только ей особенности развития и существования.

И в завершении еще раз подчеркну, что представители нижегородской ветви Демидовых, подтверждая семейный девиз «Acta non verba», всегда находились в центре событий истории Отечества: будь то подготовка и отмена крепостного права, земская деятельность, развитие поселений, которые до сих пор хранят память о своих владельцах. Интересы государства, которое всегда начинается на местном уровне, для них были важнейшей составляющей жизни и деятельности.

* * *

Выражаю благодарность организаторам лекционной программы «Вокруг Нижнего» за приглашение принять участие в лекционной программе.

Прошлый и начало нового года выводит сотрудничество Нижегородской области и Международного Демидовского Фонда на совершенно новый уровень. Лекция была бы менее презентабельна без поддержки со стороны Комитета по делам архивов и Центрального архива Нижегородской области, Нижегородского государственного историко-архитектурного музея-заповедника, областной научной библиотеки имени Ленина и лично Б.М. Пудалова, Л.В. Зарубиной, Ю.В. Филиппова. Спасибо вам за представленную возможность воспользоваться фондами ваших учреждений!

Отдельное спасибо за помощь и поддержку моим нижегородским коллегам: представителю МДФ В Свердловской области Пироговой Елене Павловне, экспертам Демидовского Фонда: Наталье Алексеевне Пакшиной (г. Арзамас), Александру Львовичу Дорофееву и Марине Юрьевне Колосницыной.

Благодарю также Грачеву Татьяну Львовну, руководителя регионального отделения Союза Возрождения Родословных традиций и Филимонову Галину Владимировну, руководителя регионального общественного фонда деятелей культуры «Дать Понять» за помощь и поддержку.

25 мая 2024 г. в селе Быковка городского округа Воротынский Нижегородской области состоится XVII Международный фестиваль» Демидовская сирень».

Приглашаем побывать в наших краях и пройти-проехать по Нижегородской дороге Демидовых!